РУЧЬИ ТЕКУТ В РЕКУ
Павшим во имя
революции
Драма в 4 частях.
Из
истории борьбы за Советскую власть в городе Верхняя Салда.
По
материалам краеведа Н.Шепоренко.
Музыка
композитора, доцента Уральской консерватории Н.Пузей.
Под
общей редакцией Н.Степанова.
Действующие
лица и исполнители
Клюев
Николай Гаврилович – председатель волостного совета.
Бабкин
Александр Григорьевич – военный комиссар волостного совета.
Рыбаков
Василий Григорьевич – комиссар охраны.
Шепоренко
Андрей Иванович – член волостного совета.
Нестеров
Капитон Никифорович – бывший поручик царской армии.
Надя
– молодой фельдшер.
Кешка
– мальчик восьми лет.
Василий
– старший конной охраны.
Павел
– молодой рабочий.
Сухоросова
Таисья – жена большевика.
Пичугов
Степан Герасимович – командир первого горного полка красных.
Муравьёв
Иван Иванович – комиссар полка.
Туранов
Михаил – разведчик красных.
Телефонист.
Молодой
рабочий.
Солдат
перебежчик.
Пугачёв
– белый офицер, комендант посёлка.
Остапчук
– унтер, подручный коменданта.
Минин
Тимофей Артемьевич – подрядчик, председатель следственной комиссии.
Предатель.
Кулак
– разведчик.
Первый
уполномоченный фронтовиков.
Второй
уполномоченный.
Третий
уполномоченный.
Народ
на площади.
Красноармейцы.
Часть первая.
Июнь 1918 года. Восстание фронтовиков.
Клюев,
Бабкин, Рыбаков, Шепоренко, Нестеров, Василий, Кешка, Надя, Павел,
уполномоченные фронтовиков.
Коридор
волостного совета на втором этаже каменного здания. Налево от зрителя пять окон
с большими простенками между ними. Вдоль всей левой стены длинные скамьи.
Направо четыре двери, пятая в торце коридора. Между дверями тоже скамьи.
Стенной телефон с ручным вызовом в среднем простенке. На переднем плане перила
лестницы, ведущей вниз. Лестница служит входом и выходом второго этажа. Окна
распахнуты. Виден высокий деревянный забор, ограждающий двор.
Действие первое.
Клюев идёт по коридору на зрителя. Звонит
телефон. Клюев снимает трубку.
Клюев. Да! Салда слушает. Клюев. Кто
говорит? Маслов. Из
больницы? Что? Трое ранено. Один
умер. Эх, Надя, Надя
круглой сиротой
осталась. Как Невьянск? Около пяти тысяч.
Хотели взять Тагил.
Отбили. Поступают отряды из многих
мест? И из
Екатеринбурга? Ждём с победой.
/Вешает трубку/.
ШЕПОРЕНКО.
Выходит из первой
от зрителя двери.
Шепоренко. С кем говорил?
Клюев. Из Тагила звонил Маслов.
Шепоренко. Что там?
Клюев. Под Невьянском наших трое
ранено. Маслов доставил их в
Тагильскую
больницу. Один умер.
Шепоренко. Кто?
Клюев. Егор Капралов, отец Нади –
фельдшерицы.
Шепоренко. Как ей скажем?
Клюев. Надо как-то. Каждый день
приходит, справляется об отце,
будто чувствует.
Шепоренко. Что в Невьянске?
Клюев. Мятежников, оказывается, около
пяти тысяч вместе с
кулаками и автомобилистами. Пытались
Тагил захватить.
Разоружили взвод
охраны на станции, дошли до центра, да
нарвались на
ружейно-пулемётный огонь красногвардейцев.
Еле ноги унесли.
Шепоренко. Пакостники сволочные!
КЕШКА.
Вбегает по
лестнице. Босиком, концы штанов мокрые.
Порывисто подходит
к Клюеву.
Клюев. /Ласково/. Ну что, едрёна
корень?
Кешка. Дядя Коля, что я узнал-то!
Клюев. Давай выкладывай.
Кешка. /Торопливо/. На Чернушке я
рыбу удил. Хорошо клевала,
даже червей не
хватило. Ну, пошёл их рыть в яме, за
кустами. Там ещё черёмуха
кругом…
Клюев. Знаю, дальше.
Кешка. Ну, рою, а тут подошли двое,
сели за кустом. А меня не
видят. Один
говорит – покурим давай, пока все соберутся.
Подожди, занозу
достану…
/Садится на пол,
вытаскивает занозу из подошвы левой
ступни/.
Шепоренко. Ну-ну, скорей.
Кешка. Вишь, какой прыткий. Она вкось
залезла.
/Достаёт и говорит/
Закурили.… Вот
она!
/Рассматривает
занозу, бросает на пол, встаёт/.
Ну, закурили.
Потом тот же дяденька говорит – весточку
получил из какого-то Невьянска. Помощи
ждут…
/Клюеву/. Дядя
Коля, а у тебя пуза красная?
Клюев. Это почему, едрёна корень?
Кешка. А они говорили – к ногтю всех
краснопузиков. Захватим
оружие и айда!
Клюев. /Переглянувшись с Шепоренко/.
Вот оно что. А ещё что
говорили?
Кешка. Про вагоны на станции. И
начальника поминали…
Клюев. А кто они, которые
разговаривали?
Кешка. А когда пошли от ямы, я
поглядел – офицеры эти, с
фронта…
Клюев. Загоров, Бачков.
Шепоренко. Больше некому.
Кешка. Я посмотрел, а там, на
поляне полным-полно этих.… Как
их?
Клюев. Фронтовиков.
Кешка. Ага. Тыщ пять!
Клюев. Не ври, едрёна корень, сотня
– не больше.
Кешка. Может и сотня, только много.
Встали вкруг, а я дал дёру
сюда. Давно бы
здесь был, да кошка дорогу перебежала.
Вернулся, и по
другой улице…
Клюев. Спасибо тебе, Кешка. Большое
спасибо. Молодец, одним
словом! А теперь
– давай домой. И никому ни слова, даже
матери. Бегом,
чтоб сшумело!
/Кешка убегает по лестнице, слышно
падение/.
Чего там?!
Кешка. /С лестницы/. Сшумело, дядя
Коля, штанину порвал…
Шепоренко. /Смеясь/. Молодец пострел!
Клюев. Ещё какой, едрёна корень. Тоже
сирота. Отец пропал без
вести на
германском.
/Телефонный
звонок. Шепоренко слушает/.
Шепоренко. /Клюеву/. Тебя. /Подаёт трубку/.
Клюев. /Берёт трубку/. Я! Так-так.
Понял. Ты там поосторожней.
Виду не давай.
Пока. /Вешает трубку/.
Всё ясно. Фронтовики затевают мятеж.
Начальник станции,
Лытковский, для
них два вагона приготовил. На Невьянск.
Миша, дежурный по
станции, сообщил.
Шепоренко. Смело, сволочи, берутся.
Клюев. Берутся, да сорвутся!
НЕСТЕРОВ
Во фронтовой
военной форме поручика царской армии без погон.
Нестеров. Здравия желаю! /Подаёт руку Клюеву
и Шепоренко/.
Клюев. Вовремя пришёл, Капитон
Никифорович.
Нестеров. А что такое? Я узнать – будут ли
сегодня военные занятия с
красногвардейцами.
Клюев. Придётся отложить.
Нестеров. Почему?
Шепоренко. Фронтовики с Чернушки нас громить
идут.
Клюев. Да, Капитон Никифорович, идут
захватить оружие,
перебить
краснопузиков и податься в Невьянск. На станции
их уже вагоны
ждут.
Нестеров. Это правда?
Клюев. Точно! Вы идите, Капитон Никифорович.
Здесь наверное
жарко будет.
Нестеров. Нет уж извините. Я как-никак на
германской ротой
командовал.
Драться немножко научился, и что такое жарко
не забыл ещё.
Разрешите мне остаться.
Клюев. Хорошо. /Высовывается в окно,
кричит – Василий!/.
Будем готовиться
к встрече. /Нестерову/. Найдём и вам
дельце.
ВАСИЛИЙ вбегает.
Клюев. Василий, сколько у тебя
конной охраны?
Василий. Здесь пять. Ночных десять, но
они по домам.
Клюев. Оружие у всех?
Василий. У всех.
Клюев. Двоих – быстро нарядить Бабкина и Рыбакова.
Очень
быстро! С
Чернушки идут фронтовики. Нас бить.
Остальным – по
домам за ночными. Передайте по цепочке
– всем немедленно
к совету. Боевая тревога!
Действуй, едрёна
корень!
/Василий убегает.
Слышан удаляющийся конский топот/.
Вот как дела-то
повернулись. В собственном доме контра.
Хотелось бы без крови, Капитон
Никифорович, а?!
Нестеров. Это как придётся. Лучше, конечно,
без крови, но…
Вы, Николай
Гаврилович, всегда рассчитывайте на худшее.
Дисциплинирует и
заставляет подтянуться.
Шепоренко. Верно, пожалуй. А что – есть у них
оружие?
Нестеров. У некоторых возможно. Имею же я
трофейный немецкий
пистолет.
/Смотрит в окно/.
Отсюда в случае чего, можно из пулемёта.
Мёртвые зоны
внизу –
гранатами.
/Клюеву/.
Пулемёт исправен?
Клюев. Исправен. Сейчас прибежит
Бабкин. Ключ у него.
/Подходит к окну, показывает рукой
на двор/. Они сюда и
пожалуют.
Считают, что склад оружия всё ещё там, а мы
вчера ночью
перетащили его сюда. /Показывает на дверь в
торце коридора/.
Нестеров. Отлично. Подождём.
Клюев. Я против крови, но если
начнут стрельбу они, - пусть
пеняют на себя.
Как их ловко обмишурили. Ведь почти все
фронтовики из
рабочих, свой брат.
Шепоренко. Первыми не начнём.
Нестеров. Не начнём, но приготовимся. Был у
меня случай на фронте.
В моё
отсутствие, когда я находился на КП командира
полка, немцы с
белым флагом пришли в плен сдаваться.
Рота высыпала из
окопов, а они пулемётным огнём. Много
полегло.
Клюев. Понятно. Доверяй, да с
оглядкой.
Нестеров. Это я и хотел сказать. На всякий
случай.
/На лестнице с
шумом Бабкин, Рыбаков/.
Клюев. Вот они, едрёна корень, оба
два!
Рыбаков. У заводской проходной стояли.
Конный подскакал.
/Бабкин торопливо
отворяет дверь склада. Вытаскивает пулемёт/.
Клюев. Это зачем?
Бабкин. Я им, сволочам, покажу!
Клюев. Не горячись, Александр
Григорьевич! Тащи пулемёт
обратно.
Бабкин. Как бы ни так! Они нас бить,
а мы извиняться…
Клюев. Надо будет – ударим, а пока
убери эту штуку на склад.
Нас тут пять
голов, а, значит, и пять умов. Можно дров
наломать. Нужна одна
голова. Сделаем так: Бабкин и
Нестеров
займутся складом, чтоб сработал, если
понадобится.
Рыбаков –
своими конными. Пусть распахнут ворота во
двор, а когда
гости войдут, - запрут их наглухо.
Конных патрулей
расставить вдоль забора снаружи. Но
пусть пока где-нибудь
схоронятся. Подъедут, когда
фронтовики
заполнят двор. Стрелять только по моей
команде. А ну
шевелись, едрёна корень, время не ждёт!
/Бабкин, Нестеров,
захватив пулемёт, уходят на склад, затворяют дверь.
Рыбаков сбегает по
лестнице/.
Клюев. /Шепоренко/. А мы с тобой,
Андрей Иванович, поджидать
начнём. Знаю,
будет жарко.
Шепоренко. Вот ведь, прохвосты, что удумали –
на свою власть с
ножом.
Клюев. Офицерам-то не своя она. Из
богатых семей.
Шепоренко. Капитон Никифорович тоже из
богатых, да за нас.
Клюев. Нестеровы не богатеи. Сам
он на стипендию от земства
учился.
Подожди, придёт пора – многие офицеры пойдут с
нами. Дозреют,
а пока ещё зелены.
Шепоренко. А ты, в самом деле, против крутых мер?
Не мешало бы
проучить.
Клюев. Другие проучат.
Шепоренко. Кто?
Клюев. Тагильская чека.
Шепоренко. Эти проучат.
Клюев. Вот я и говорю.
Комментариев нет:
Отправить комментарий